Адреса героев наших будущих публикаций нередко подсказывают сами читатели. Поводом поездки в Новоивановку послужил телефонный звонок Любови Николаевны Деровой. Ей за 60, живёт в Магнитогорске, но родилась в Ивановке. Недавно ей довелось побывать по печальному поводу в родной деревне. Здесь она встретила Николая Ивановича Вергизова, старейшего местного жителя, и в памяти всплыл случай из её школьного детства.
– Николай Иванович тогда нас спас, почти 40 детей, которые застряли в пургу и могли замёрзнуть. Умоляю, услышьте мою просьбу, напишите об этом замечательном человеке, – просила Любовь Николаевна.
После таких слов нам и самим захотелось поскорее с ним познакомиться.
Скромный герой.
Супруги Вергизовы, Николай Иванович и Анна Фёдоровна, отмечали небольшое семейное торжество. Ненадолго оторвав хозяина от гостей, побеседовали с ним в соседней комнате. О том случае в середине 60-х он рассказывал, будто это произошло вчера.
– Тогда я рулил на обслуге: 51-й «газон» с открытым кузовом. Того увези, этого привези, – вспоминал 87-летний ветеран. – Возил в Спасск и обратно трактористов-ремонтников и школьников, тех было человек 80. Доставлял двумя рейсами, кузов-то небольшой.
Помню, дело было в субботу. Той зимой в отпуск в Ивановку как раз приезжал наш родственник, Герой Советского Союза Василий Фёдорович Здунов. Он попросил довезти его до Магнитки, но тогда бы я опоздал в Спасск. Пришлось ему «ловить» попутку.
Была страшная пурга. Я кое-как добрался до Спасска и стал грузить ребят. Они мигом попрыгали в кузов. Ближе к кабине на солому ложились девочки постарше. К ним на ноги укладывались младшие и у заднего борта втискивались ребята. Сверху я накинул полог, чтоб не мёрзли, и мы тронулись в обратный путь. Шоссейки тогда ещё не было, и дорогу запечатало так, что колеи не видно. Там, где, сегодня коллективные сады, я свернул в лог, и машина забуксовала. Нам повезло, на «дэтушке» подъехал тракторист Илья Деров. Он зацепил «газон» и потащил нас вдоль лесополосы. По ходу движения я заметил, что не туда едем: надо вправо, а трактор тащит нас к морю. Пока я докричался тракториста, мы снова застряли. Резко выдёргивая машину, Деров порвал трос, вывернуло крыло… Пришлось мне залезать в кузов и поодиночке вытаскивать детей из кузова. От холода и сидячки у них затекли ноги. Пришлось бросить машину.
Я скомандовал: «Айда, ребятня, вперёд!» И мы караваном двинулись пешком. Один мальчишка был одет легко, я отдал ему свой полушубок. Шли недолго, пока не наткнулись на табличку «ящур». Тогда на ферме был карантин. Стало понятно, что мы недалеко от посёлка. Вскоре добрались до первого дома. Не попадись нам табличка, всё могло закончиться плохо. Сейчас те мальчишки уже взрослые мужики, здороваются при встрече, вспоминают, а я их уже не узнаю.
Всю жизнь за баранкой
У нас оставалась ещё минутка и я уговорил Николая Ивановича рассказать о себе:
– Воевать не пришлось, – с некоторым сожалением произнёс он, – но вкалывать начал с 12 лет. Отца Ивана Павловича в сентябре взяли на фронт, и сын остался с мамой Матрёной Ионовной.
Летом 42-го парнишка был на прополке пшеницы, и к нему в поле примчалась крича Валя Аптаева: «Коля, отец с фронта пришёл!». Отца комиссовали из-за ранений. Одна нога его не слушалась и шлёпала, как чужая. Отец стал бригадиром, а 12-летний Николай управлял конными граблями, сенокосилкой, лобогрейкой. Девчата пахали на быках, а он – на тройке лошадей. По осени из-под комбайнов увозил зерно на ток или на Магнитогорский элеватор. Молодого комсомольца немного похвалят, и Николай вместо одной даст пару ходок в Магнитку, возвращался домой заполночь, проезжая вброд через Урал.
В победном 45-м отец стал председателем колхоза. Рожь тогда уродилась в рост человека. На весовой элеватора парнишка насмотрелся на пленных немцев, которые в буртах перелопачивали зерно. Их то и дело заставляли выворачивать карманы потрепанных мундиров, куда они прятали пшеницу. Пленных держали в двух лагерях. Один был на правом берегу, другой барак – у калибровочного завода.
На следующий год их вместе с Николаем Шебаршовым отправили в верхнеуральскую Школу механизации. Через три месяца пешком по мартовским лужам они пришли в Ивановку, и Николай Вергизов получил старый трактор «Универсал», у которого были лишь рама да колёса. Восстановил с помощником бригадира Ильёй Михайловичем Инчиным, лето на нём промаялся и пересел на ХТЗ.
По молодости в голову «стукнула» мысль: уеду-ка я в город. Парня долго не отпускали, не отдавали паспорт. Но он настоял и поступил на курсы шоферов в тресте «Магнитострой». Там проработал до 50-го года и летом отправился в армию. На погранзаставе под Благовещенском четыре года служил коноводом у коменданта, а на самом деле крутил «баранку».
Из армии сразу подался в трест, где его ровно ждали. Начальник указал вчерашнему солдату на новенькие МАЗы: выбирай любой. Николай обзавёлся семьёй, работа и зарплата устраивали, но потянуло поднимать целину в родной деревне.
При председателе колхоза Василии Павловиче Селедкове он четыре года трудился завгаром и лишь потом пересел на обслугу. Тогда-то зимой и случилась история со школьниками.
Вспоминаются длительные командировки в Одесскую область. В засушливый 1975 год он возил туда пресс-подборщики для тюкования соломы. Один рейс – полмесяца: семь суток туда, семь – обратно.
На пенсию вышел со Спасского автогаража, и ещё лет пять слесарил на Ивановском зернотоку. С утра до вечера ремонтировал погрузчик, веялки, дробилку.
Сейчас ветерану самое время отдохнуть да суставы сильно болят, рука левая сдаёт: натирай не натирай мазью – всё без толку. Возраст берёт своё.
С супругой они прожили 62 года, воспитали троих детей, разбогатели внуками.
Таков наш скромный герой из Новоивановки.
Николай ВАСИЛЬЕВ
