В архиве редакции сохранились воспоминания Р.А. Мухамедьянова о его коллегах, преподавателях школы № 2, вместе с которыми он работал в начале 60-х и в 70-е годы. Публикуем их с незначительными сокращениями.
«Я начал учительствовать в первой городской школе, преподавая черчение и рисование, а потом и труд в 1962 году. Несколько лет работал параллельно с Александром Ивановичем Ложкиным, учителем из второй школы. Я был начинающим, он – мэтр. Ложкин заочно окончил Московский народный университет искусства имени Н. Крупской. Кроме преподавания в школе, он не отказывался от выполнения художественных работ на стороне. В частности здорово помог обновить крупные иконы в местном храме. Он обладал хорошими организаторскими способностями. Под его руководством проходили смотры художественной самодеятельности. Коллективы двух школ города сильно конкурировали между собой на спортивных площадках, на сцене, на демонстрациях 1 мая и 7 ноября. И вот Ложкину пришла идея организовать сводный хор из учителей двух школ. Идею поддержали на самом высоком уровне и начались репетиции, правда, сначала подбирали певцов. Пел я коряво, но меня взяли. Ложкин сказал: «Петь ты не будешь, но стоять будешь в последнем ряду, можно шевелить губами, а петь будут другие». На двух репетициях я выучил наизусть песню про ивушку. До сих пор помню: «Ивушка зеленая, над рекой склоненная…» Все бы было хорошо, если бы не Петр Павлович Сарайкин, учитель физкультуры из второй школы. На смотр он принес чекушку с самогонкой.
– Вы, братцы, как хотите, а я не могу петь про любовь, на трезвую голову, – заявил он. – Много не буду… грамм сто не больше.
Он выпил, спросил, не хочет ли кто еще. Все отказались. Сарайкин посмотрел на меня:
– Рашит Абдуллович, выпей, ты же все равно не поешь.
И я поддался. Самогон оказался крепким. Стало не только жарко в груди, но и легко в голове. Хотелось совершить что-нибудь этакое. И вот концерт начался. Ложкин на месте дирижера. Все наши поют, но не так, как на репетиции. Решив поправить положение, я начал подпевать. А когда хор явно начал ломаться, включился на всю мощь. Ложкин диким взглядом смотрел в мою сторону, грозил кулаком. Мне казалось, что он грозит всем, и я добавил еще баса. Не голоса, а крика. Песня кончилась. Меня все начали ругать. А зрители хлопали. А.И. Ложкин уехал из нашего города куда-то на юг.
Я был большой поклонник спорта и участвовал во многих спортивных мероприятиях. Учителем физкультуры тогда в школе был Вениамин Петрович Степанов, которого дети называли Витамином Петровичем. Я помогал ему во время крупных спортивных мероприятий: эстафет на приз районной газеты, демонстраций на площади, пробегов, школьных спартакиад, сдачи норм ГТО и ГЗР. Степанов был веселым человеком, не смотря на тяжелое военное детство. Он мастерски рассказывал анекдоты, в том числе и «соленые».
Кроме Степанова, в коллективе работали еще двое мужчин – военрук Альберт Хурматович Мифтахов и трудовик Анатолий Иванович Токарев.
Поговорить Хурматович был мастак. Рассказывал и все время улыбался. Его хитрые глаза как бы говорили: «Не верьте мне, я вру, я все это выдумал». Но при этом настойчиво спрашивал: «Что не верите? Спросите вот у …», и называл известного в городе человека, кто мог бы подтвердить его речь. Он вел военное дело. В районе не было закрытых тиров, а во второй школе был. В подвале под лестницей военрук обнаружил закуток без окон и дверей. С помощью ребят вычистил его, и получился тир на десять метров. Правда, дети выходили после стрельбы пыльные и грязные. Зато к нему шли с просьбой разрешить пострелять, то из милиции, то еще откуда-нибудь.
Однажды он пришел в школу с каким-то аппаратом. Тогда еще мобильников не было и в помине. Так он приобрел две рации и мог при надобности связаться с кем-нибудь из членов своей семьи. Он ездил с детьми на областные соревнования, где они завоевывали призы. Однажды в качестве приза привезли патрон крупнокалиберного пулемета.
Как-то он обратился ко мне с просьбой составить команду по биатлону. Район разыгрывал переходящий приз, а команд, кроме первой школы не было. Тогда мы выступили, уступив учителям из ССПТУ № 8.
Альберт Хурматович был добрым, веселым человеком, к сожалению, умер рано.
Анатолий Иванович Токарев был целыми днями в мастерской. То вел уроки, то мастерил что-нибудь по заказу директора или учителей. Он много не говорил, остался в моей памяти, как человек закрытый, живший в своем мире. Мы часто играли в шахматы. Перед большими праздниками нас с Токаревым мобилизовывали на подготовку декораций или оформление колонн на демонстрации. К 1 мая мы вместе украсили крышу школы красной звездой, которая по вечерам освещала улицу розовым светом.
Зимой 1967 года страна широко отмечала 50-летие Великого Октября. Этой дате была посвящена игра «Зарница» с участием всех школ района, а значит и учителей. Дело было зимой. Военизированную игру провели со штурмом горы Извоз. Мы с Токаревым были ответственными за штурмовиков нашей школы.
Коллектив школы был дружен и прост во взаимоотношениях друг с другом. Со временем по ряду обстоятельств из школы я ушел, но любовь к предмету, ученикам и коллективу осталась на долгие годы.»
