На очерк о Киржацких «Слава казачеству!» («КУ» № 69 от 12.09) откликнулась Любовь Плотникова из Кургана. «Все мои предки были казаками, жили в Карагайке. Мой дедушка Петров Константин Максимович, 1906 года рождения, всегда говорил, что он казак. Но на этом и закончился наш казачий род. Отец деда Петров Максим погиб в гражданскую войну, а семья его была разорена. В 1923 году умерли от голода его жена и 15-тилетняя дочь. Самый старший мой дедушка Костя, пятилетняя Шура, их маленькие братья трех и четырех лет остались одни. Дедушка всю жизнь со слезами вспоминал, как ему пришлось зарезать и сварить свою кошку. Зимой повел он всю ораву в Верхнеуральск в детский дом. Надо только представить, как он их туда вёл за 40-50 километров! Привел, а их в детдом не берут, нет мест. Он посадил ребятишек на крыльцо, а сам за угол дома встал. Вышли работники детдома, увидели ребятишек, завели их в помещение. Дедушка Костя пошел на хутор наниматься в работники к зажиточному мужику. Там его накормили, ему стало плохо, он несколько дней ничего не ел. Надо на поветь за сеном, а он на лестницу влезть не может. Хозяин думал, что он ленится, и отходил его кнутом. Так он и жил у них в работниках. Хозяева потом сосватали ему невесту, тоже из казачьего рода, Смирнову Ольгу. Она тоже с восьми лет батрачила у чужих людей. Наверное, Костя и Ольга хорошо работали, если хозяева наделили их скотиной, землей и орудиями для ее обработки. Осели они в хуторе Ложкина. Недаром, видимо, дедушка всегда говорил, что он казак! Воевал на Финской и Отечественной войнах, был разведчиком, награжден тремя боевыми орденами, множеством медалей.