Не каждому моряку суждено бороздить бескрайние просторы океанов, месяцами не видеть неба в подводной лодке и ходить потом по суше «не лёгкой походкой матросской». Многим приходится служить в морфлоте, находясь все годы срочной службы на берегу. Но от этого служба морская не становится менее ответственной и уважаемой.
Люди старшего поколения знают Анатолия Ивановича Аблашева как прекрасного авторитетного товарища, при Советской власти долгое время занимавшего должность заместителя председателя Райисполкома. Однако мало кто знает, что по молодости он три года служил на Тихоокеанском флоте во Владивостоке.
В том, что мысли материальны, Аблашев убедился еще в юности. Со школы его обуревали страсти от огромного желания увидеть Владивосток или Севастополь, на крайний случай. А когда после призыва, уже на сборном пункте в Казани (тогда Анатолий жил в Татарии) он увидел группу морячков в гюйсах и бескозырках с надписью «Тихоокеанский флот», сразу подумал: «Это мои. Я с ними уеду!» И точно! Уехал! Две недели эшелон с новобранцами тащился через всю Россию, пропуская встречные и попутные поезда, пока не прибыл в славный, но закрытый город Артем. Здесь сын татарских перелесков впервые увидел океан. Если честно, не совсем океан, а только Амурский залив, но все равно столько воды одновременно он никогда не видел. «Неужели, такая уйма водищи, и она вся соленая?»- подумал без пяти минут матрос, и бросился со всех ног к берегу, хлебнул в охотку: «Точно, соленая»,- убедился он.
Когда молодых матросов посвящают в моряки, им старослужащие на корабле, катере или подводной лодке настойчиво предлагают выпить забортной воды. Не хлебни Анатолий тогда водицы самостоятельно, может и попал бы на какую посудину, но видно поторопился. А потому остался сухопутным.
Во Владивостоке недели через полторы всю команду переодели, отобрали парней, имевших с «гражданки» шоферские права, опять посадили на поезд и отправили в обратную сторону за полторы тысячи километров в учебку, с тем, чтобы подготовить из них водителей тяжелых топливозаправщиков для морской авиации. Через полгода опять, теперь уже молодых специалистов, посадили на поезд, и опять привезли во Владивосток, где накануне произошел ряд событий, который повлиял на дальнейшую службу матроса Аблашева.
В девятом автогараже тыла Тихоокеанского флота тогда участились дорожно транспортные происшествия, в результате которых даже пострадали
несколько офицеров. Кадровая политика в вооруженных силах лояльностью не отличается, поэтому десяток водителей из того гаража быстро сменил место службы. А тут как раз специалисты морской авиации подъехали. Из них-то и набрали новых водителей, в число которых попал и Аблашев. Год, наверное, Анатолий крутил баранку на дежурном ГАЗ-69, потом получил «Победу» М-20 и до самого окончания срока службы возил по всему Приморью начальника штаба тыла Тихоокеанского флота. Эту должность тогда занимал контр адмирал Донец. Крупный и удивительно душевный дядька. Поговаривали, что после войны, он был даже комендантом какого-то города в Германии.
Служба уже двигалась к завершению, когда однажды подошел к Анатолию замполит гаража и спросил, не хотел бы он продолжить службу на Кубе? «Хотел бы», – ответил Аблашев и только через некоторое время узнал, что до начала войны там оставались считанные минуты. Это был пик Карибского кризиса. Шел 1962 год. Не попал Аблашев на Кубу. Только в газете «Боевая вахта» тогда написали, что он одним из первых написал рапорт с просьбой отправить его на защиту острова Свободы от Американских империалистов. Вместо Кубы домой поехал.
С тех пор воды утекло очень много и соленой, и сладкой, но годы службы Анатолий Иванович Аблашев вспоминает с душевной теплотой и считает их самыми лучшими годами своей жизни. А тельняшка в комоде лежит на всякий особый случай.
Виктор БОГАНОВСКИЙ
