В Форштадтской школе имени братьев Кашириных в то время, когда я пытался набраться знаний, директором работал фронтовик Петр Тимофеевич Кечин. Был он суров, особенно внешне. Ученики его побаивались, потому что он говорил мало, но отвесить связкой ключей по затылку особо расшалившемуся грызуну науки, мог легко.
Была у директора особенность речи: он очень мягко произносил окончания после шипящих. Например, в слове «падеже», все произносят окончание как «э», а он говорил так, как написано – «е». А так как преподавал Кечин русский язык и литературу, то примеров, на которые можно было обратить внимание, было предостаточно.
В тот день мы с одноклассником Вовкой Богановским, отличавшимся, кроме прочего, веселым складом характера, как раз перед «русским» обсудили на перемене эту особенность речи Петра Тимофеевича. Посмеялись. Прозвенел звонок. После опроса по домашнему заданию Кечин принялся объяснять новую тему, в которой падежи были главными фигурантами. Мы с Вовкой изо всех сил сдерживали смех, но получалось далеко не всегда. После очередной нашей попытки не засмеяться, директор рявкнул: «Встать!». И хотя ни к кому не обратился конкретно, мы встали. «Витя, — сказал он мне, — пересядь», и указал толстым пальцем на первую парту. Я повиновался, а Петр Тимофеевич продолжил: «…и так, в винительном падеже…», и посмотрел на меня. Я оглянулся на Вовку – тот лежал на парте и дрожал плечами. Я не выдержал и тоже засмеялся, пытаясь выдать смех за кашель, но Кечина было не провести. Он ненавязчиво предложил мне покинуть класс, но я почему-то не принял предложение. В результате, как открыл дверь из класса, я не помню, но хорошо запомнил ребра батареи отопления, благодаря которым прекратил полет по коридору школы.
А еще, однажды за домашнее задание по русскому языку я получил «пару». В упражнении нужно было вставить слова с гласными после «ц». Слова для справок не увидел по причине крайней невнимательности, поэтому придумывал свои. Получилось нормально, но учитель не оценил. Отец долго подшучивал над этой двойкой, а потом, когда тетрадь закончилась, вырвал лист с этим упражнением и, при случае, читал гостям. Я всего не помню, но «Демонстранты пели цыганские песни» (а там все было в подобном ключе), забыть не могу.
Виктор БОГАНОВСКИЙ
На фото: коллектив Форштадтской школы в день двадцатилетия со дня основания. 1968 год. В центре директор, Петр Тимофеевич Кечин.